Историк Яков Евглевский подготовил большое исследование политических запретов в России ХХ века. Что и как запрещали в нашей стране, в чем причины и, какие последствия таких запретов мы ощущаем до сих пор?

Начало 1940-х. С кем и чем боролись советские власти перед Великой Отечественной войной?

По военной дороге…

К началу 1940-х в Советском Союзе окончательно сложилась жестко централизованная тоталитарная система власти, отличавшаяся абсолютным контролем над всеми сторонами государственной и общественной жизни.

Впоследствии ее нарекли командно-административной, но, думается, что это не совсем корректное обозначение красной социально-политической модели.

Командно-административный уклад характеризовал царскую Россию, особенно до революции 1905-1907 годов. Красную же «ипостась» (прежде всего, до смерти Сталина весной 1953-го) можно смело назвать инквизиционно-идеократическим режимом с монопольной («марксистско-ленинской») идеологией и столь же монопольной однопартийной структурой. А равно одноукладной общественной экономикой города и деревни и беспощадным силовым подавлением любых, даже самых безобидных форм инакомыслия.

Два, если можно так выразиться, «ближайших» фактора способствовали довольно быстрому складыванию тоталитарного абсолютизма.

Во-первых, поспешный демонтаж НЭПа вкупе с принудительной коллективизацией крестьянской массы и сплошным раскулачиванием крепких, работящих мужиков.

Во-вторых, полное уничтожение всякой политической – прежде всего, внутрипартийной — оппозиции (ибо все остальные были, в основном, «заблаговременно» ликвидированы в период революции, Гражданской войны и на протяжении 1920-х годов).

Но имелись и более отдаленные, глубинные причины всего, что произошло после 1917-го, а затем в 1930-х и в позднейшие времена.

Россия – это единственная крупная европейская держава, не знавшая «классического» средневековья, то есть всевластия Церкви, — в том виде, в каком ее знала католическая Европа.

Практически все ведущие страны Старого Света (Англия, Франция, Испания, Швеция, Польша, а также раздробленные в ту пору итальянские и германские княжества) пережили церковный диктат, связанный с господством религиозной идеологии, обожествлением папы Римского, безмерными строгостями «святой инквизиции» и ужасами костров, на которых заживо сжигали людей (казнили «без пролития крови»).

У нас в России, обретшей христианско-православное крещение гораздо позднее, чем в Европе крестились в христианско-католическую веру, никогда не было церковного всевластия: священство целиком и полностью подчинялось светскому самодержавию, хотя иногда по частным поводам спорило с царским престолом.

В Европе же папу провозгласили «солнцем», а кайзера Священной Римской (Австрийской) империи и различных королей (английского, французского, испанского) – «луной», которой положено отражать ослепительный солнечный свет. Позднее, уже в XVI веке, в германских землях, странах Скандинавии, в Голландии, в Англии произошла так называемая религиозная Реформация, утвердившая там отличную от католицизма протестантскую версию христианской веры, но «память» о церковном всевластии и всесилии сохранилась там навсегда. Россия пошла своим путем: она никогда, даже в годину петровских реформ, не отказывалась от православия, но, боясь конкуренции для царской власти, не давала Церкви и церковной идеологии слишком широкой дороги.

То есть, если средний европеец пережил где-то в XII-XV столетиях эпоху религиозно-идеологического всевластия и существовал предощущением грядущего Рая на Небесах, средний русский той же самой эпохи этих чувств не переживал, веруя, конечно, в небесный Рай, но обитая совсем не в той политико-бытовой обстановке, в какой это делал европейский обыватель. Поэтому в русской душе сохранилась тяга к чему-то святому – пока еще не достигнутому, но очень желанному.

Наша Православная церковь, вышедшая при Владимире Равноапостольном из «великокняжеской шинели», по велению с политических верхов (в отличие от католической церкви, росшей в позднеримскую эпоху в катакомбах, в постоянных конфликтах с языческой светской элитой), не могла, особенно после Петра I, претендовать на «дарование» народу духовной обстановки, которая позволяла безгранично верить в радости Божьего царства.

Подобный уклад для нашего народа сумела создать уже в начале ХХ века, на излете 1910-х годов, вышедшая из подполья (из «катакомб») большевистская партия. Пережившая преследования царизма, эмигрантские скитания и насквозь, до фанатических судорог, идеологизированная своими миропреобразовательными химерами, она напоминала чем-то католическую Церковь в первые века ее существования.

Простой народ, разочарованный в царской власти, хотел «чистой» веры и получил ее из рук радикально-революционной партии — но не в форме религии, а в виде светской идеологии, обещавшей не Рай на Небе, а рай, построенный общими усилиями и руками трудовых коллективов здесь, на бренной земле.

Рай, дающий всем, кто честно работает, юридическое равноправие и равнообеспеченность материальными благами. Рай сей, однако, был основан на воинствующем безбожии, что вынудило советские власти примерно на стыке 1920-1930-х годов «утешить» многомиллионное безграмотное простонародье, готовое потерять царя, но не готовое остаться без Бога, вознесенным до Небес «кремлевским горцем».

Так формировался пресловутый культ личности, неотделимый от тоталитарной сущности репрессивного краснодиктаторского режима.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Содержание:

Часть 1 — Начало XX века

Часть 2 — Императорские запреты

Часть 3 — Раннесоветский период

Часть 4 — Политические запреты. История ВЧК

Часть 5 – В лучах раннего тоталитаризма (на стыке 1920-1930-х)

Часть 6 — В лучах раннего тоталитаризма (на стыке 1920-1930-х). Дело «Промпартии»

Часть 7 — Тридцатые годы — большой террор, его ход и рычаги

Часть 8 — Тридцатые годы — большой террор, его ход и рычаги, «ежовщина».