Историк Яков Евглевский подготовил большое исследование политических запретов в России ХХ века. Что и как запрещали в нашей стране, в чем причины и, какие последствия таких запретов мы ощущаем до сих пор?

Послевоенный железный занавес, начало «холодной войны», первые «иноагенты»…

***

Послевоенный период был отмечен новой конфигурацией мировых политических центров. В ходе Второй мировой войны рухнули такие прежде могущественные государства, как Германия, Италия и Япония, причем Третий рейх оказался расколотым на две части — буржуазную ФРГ (Федеративную Республику Германия) и «социалистическую» ГДР (Германскую Демократическую Республику).

Резко ослабли и вскоре потеряли свои колониальные владения (целые империи!) старые державы — мнимые победители Англия и Франция. Зато встали в полный рост два планетарных исполина — Советский Союз и Соединенные Штаты Америки, не игравшие до сих пор такой значительной роли. Эти гиганты и начали, конкурируя между собою и окружая себя близкими по духу союзниками, определять международный климат.

Важнейшим военно-техническим следствием бурных событий 1939-1945 годов стало появление ядерного оружия, которое американцы, для пущей острастки, испытали в конце мировой брани, в августе 1945-го, на японских городах. Советский Союз создал подобные бомбы летом 1949-го, а, кроме того, ими обзавелись англичане и французы.

Очевидным политическим новшеством следует считать возникновение многочленных военно-государственных блоков — НАТО во главе с Америкой (в апреле 1949-го) и Варшавского договора во главе с Советским Союзом (в мае 1955-го).

Впрочем, новое распределение международных прав и обязанностей началось практически сразу по окончании мировой войны.

9 февраля 1946 года, незадолго до выборов в Верховный Совет СССР, перед жителями Сталинского избирательного округа Москвы выступил высший советский руководитель (председатель правительства) Иосиф Сталин. Он выражался весьма осторожно и, что называется, «не нападал» на наших вчерашних друзей по оружию — американцев и англичан. Но чувствовалось, что его волнует ближайшее будущее страны, в том числе и военно-экономическое.

Вождь, в частности, заявил, что в ходе суровых испытаний наш строй выдержал экзамен на прочность и Советский Союз, вопреки предсказаниям врагов и скептиков, не распался на отдельные регионы, как некогда (в 1918-м) Австро-Венгерская империя. Ныне же (то есть в 1946-м), добавил повелитель, надо «организовать новый мощный подъем народного хозяйства, который дал бы возможность поднять уровень нашей промышленности — например, втрое по сравнению с довоенным уровнем».

Для этого, по мнению Сталина (и, вероятно, по подсчетам Госплана), надлежало добиться, чтобы промышленность «могла производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна, до 60 миллионов тонн стали, до 500 миллионов тонн угля, до 60 миллионов тонн нефти».

Только при таком условии, многозначительно добавил вершитель человеческих судеб, «можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей». На эти цели, заметил Сталин, уйдут, пожалуй, «три новых пятилетки, если не больше».

Менее, чем через месяц, 5 марта 1946 года (ровно — вот мистика! — за семь лет до смерти Сталина), в так называемом Вестминстерском колледже в американском городке Фультоне (штат Миссури) перед студентами и преподавателями выступил экс-премьер Великобритании Уинстон Черчилль, к той поре проигравший парламентские выборы и оказавшийся в отставке. Однако его популярность в мире большой политики и среди журналистов была очень и очень значительной. Во время его речи присутствовал президент США Гарри Трумен (тот самый, по чьему приказу были сброшены атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки).

Черчилль заявил, что над Восточной Европой опустился железный занавес и там уничтожены всякие гражданские права. Поэтому возникает международная борьба свободного и несвободного миров.

Русские руководители, по мнению сэра Уинстона, ничто не ценят столь высоко, чем силу. Соответственно, они, продолжил экс-премьер, откровенно презирают слабость и слабых. Отсюда должна «созреть» устойчивая западная линия — курс на противодействие советскому блоку (то есть будущему Варшавскому пакту). Такие слова стремительно разошлись по всей планете.

Эту речь принято считать толчком к «холодной войне» между Западом под началом США и Востоком под началом СССР. Естественно, изменившаяся внешнеполитическая обстановка, связанная, в первую очередь, с распадом антигитлеровской коалиции (Советского Союза, Северной Америки и Великобритании), вызвала неизбежные подвижки в устройстве и функционировании «глубинного государства» — органов государственной безопасности. Особенно в пределах СССР, где они традиционно, с революционных пор, обрели громадное значение.

Обновление устоев

После февральских выборов 1946 года в Верховный Совет СССР состоялась очередная сессия Верховного Совета, и там советское правительство было официально переименовано из Совета Народных Комиссаров в Совет Министров. Параллельно все наркоматы тоже стали министерствами.

Таким образом, страна вернулась к административно-управленческой модели, напоминавшей дореволюционную структуру. Кроме того, вместо прокурора СССР появился генеральный прокурор СССР. Все эти «метаморфозы» попали в текст Конституции.

В рамках перемен возникли МВД (Министерство внутренних дел) и МГБ (Министерство государственной безопасности). Каждое из них выполняло свои задачи. МГБ, как всегда, занималось пресечением шпионажа и диверсий (теперь не со стороны фашистских государств, а по линии наших вчерашних американо-британских союзников). Плюс к тому работало над выявлением пособников немецких оккупационных властей и подавлением националистического подполья в Прибалтике и западных областях Украины и Белоруссии.

Например, для розыска важных преступников в министерстве специально учредили 4-е управление. А в феврале 1947-го по МГБ был издан особый приказ — «Об усилении контрразведывательной работы по борьбе с агентурой американской и английской разведок».

Любопытная деталь: с 1947 года на предприятиях атомной промышленности (СССР ударными темпами создавал ядерное оружие, стараясь преодолеть отставание в этой сфере от труменовской Америки) ввели должность заместителя директора по вопросам режима. Много внимания уделялось секретной документации.

В июне того же года вышел в свет указ Президиума Верховного Совета «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну».

За столь вредные для страны деяния полагались различные тюремные кары вплоть до 15-20 лет «отсидки» в исправительно-трудовой колонии. Формировался весьма жесткий внутриполитический и морально-психологический климат, который не допускал ни малейшего, тем паче высказанного вслух, инакомыслия.

С исключительной силой страдала, как обычно, творческая интеллигенция. Именно по ней диктаторский режим наносил свои главные, сверхчувствительные удары. Впрочем, не забывали и номенклатуру — цивильную и военную, дабы она тоже «не увлеклась» вздорными мечтаниями и не оторвалась от «коллектива», ведомого ЦК партии. Все это периодически выливалось в разгромные кампании на страницах газет и журналов. Иногда принимались и куда более действенные административные меры. Советская власть («Софья Власьевна», как иронически звала ее старая интеллигенция) не теряла времени даром.

Содержание:

Часть 1 — Начало XX века

Часть 2 — Императорские запреты

Часть 3 — Раннесоветский период

Часть 4 — Политические запреты. История ВЧК

Часть 5 – В лучах раннего тоталитаризма (на стыке 1920-1930-х)

Часть 6 — В лучах раннего тоталитаризма (на стыке 1920-1930-х). Дело «Промпартии»

Часть 7 — Тридцатые годы — большой террор, его ход и рычаги

Часть 8 — Тридцатые годы — большой террор, его ход и рычаги, «ежовщина».

Часть 9 – 1940-е. С кем боролась советская власть перед началом ВОВ.

Часть 10 — Великая Отечественная война (Начало)

Часть 11 – Как действовали спецлагеря, и кто такие власовцы?