Начало

Как в позднесталинскую эпоху советские власти боролись с неугодными писателями и поэтами? Что предписывало знаменитое постановление ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград»?  Историк Яков Евглевский продолжает исследование феномена запретов для «Петербургского Листка».  

«Подонки литературы»

Первыми под «пулеметную очередь» попали ленинградские «толстые» литературные журналы, а также крупные, знаменитые писатели — Михаил Зощенко и Анна Ахматова. 14 августа 1946 года вышло громогласно возвещенное на весь белый свет постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Это был образчик погромной политической публицистики.

Сей документ обрушился на прозаика-юмориста Михаила Зощенко и блестящую салонную поэтессу Анну Ахматову, стремившуюся сохранить традиции Серебряного века. Главный удар наносился по Зощенко, которого постановление именовало не иначе, как пошляком и подонком литературы.

«ЦК ВКП(б) отмечает, что издающиеся в Ленинграде литературно-художественные журналы «Звезда» и «Ленинград» ведутся совершенно неудовлетворительно. В журнале «Звезда» за последнее время, наряду со значительными и удачными произведениями советских писателей, появилось много безыдейных, идеологически вредных произведений. Грубой ошибкой «Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Редакции «Звезды» известно, что Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание. Последний из опубликованных рассказов Зощенко «Приключения обезьяны»… представляет пошлый пасквиль на советский быт и советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливо-карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами. Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами».

Досталось, впрочем, и «писательнице Ахматовой», «литературная и общественно-политическая физиономия которой давным-давно известна советской общественности. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой, безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства — «искусства для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе».

Высокая партийная бумага не пощадила и многих других поэтов и прозаиков, обвиненных в пессимизме, аполитичности и низкопоклонстве перед всем иностранным. Журнал «Ленинград» был закрыт, а творческие силы, которые еще остались в городе, начальство «сосредоточило» вокруг журнала «Звезда». Всю сумму обвинений повторил вскоре приехавший из Москвы в Ленинград секретарь ЦК ВКП(б) по вопросам идеологии Андрей Жданов на собраниях партийного актива и писателей северной столицы. Здесь он в эмоциональных выражениях обрисовал духовный мир Анны Андреевны Ахматовой: «Тематика Ахматовой насквозь индивидуалистическая. До убожества ограничен диапазон ее поэзии — поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной. Основное у нее — это любовно-эротические мотивы, переплетенные с мотивами грусти, тоски, смерти, мистики, обреченности. Чувство обреченности — чувство, понятное для общественного сознания вымирающей группы, — мрачные тона предсмертной безнадежности, мистические переживания пополам с эротикой — таков духовный мир Ахматовой, одного из осколков безвозвратно канувшего в вечность мира старой дворянской культуры, «добрых старых екатерининских времен». Не то монахиня, не то блудница, а вернее, блудница и монахиня, у которой блуд смешан с молитвой».

Книги Зощенко и Ахматовой изымались из библиотек, а их самих прекратили печатать и исключили из Союза писателей.

Правда, спустя четыре года, в 1950-м, после того, как Ахматова, с разрешения верхов, опубликовала стихотворение «Слава миру», ее восстановили в Союзе писателей. Кремль понемногу сменил гнев на милость. В жизни же Зощенко, умершего летом 1958-го, перемен не произошло. Хотя его не арестовали (а он, кстати, ждал этого, выходя с вещами на лестницу между двумя и четырьмя часами ночи — в «обычное» время, когда наведывались чекистские гости), поблажек не было. Писателя не допускали к литературе, часто обливая ушатами помоев.

Вообще августовское постановление 1946-го подавило все мечты тогдашней интеллигенции о смягчении культурно-психологического климата в стране и утвердило конфликтно-репрессивный тон в отношениях власти и интеллигенции. Не случайно уже после ХХ съезда партии, в мае 1956-го, председатель Союза писателей Александр Фадеев покончил жизнь самоубийством, застрелившись из револьвера на своей даче в подмосковном поселке Переделкино. В предсмертном обращении в ЦК КПСС (партия с октября 1952-го утратила прежнее название ВКП(б) и стала именоваться КПСС) Фадеев как бы подвел итог всему, что произошло с нашей культурой.

«Не вижу возможности, — восклицал автор «Разгрома» и «Молодой гвардии», — дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено… Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью — как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушиваются подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни…». Да, о свободе слова и печати, бытовавших в России при «проклятом царизме», оставалось только мечтать в сладких снах…

Содержание:

Часть 1 — Начало XX века

Часть 2 — Императорские запреты

Часть 3 — Раннесоветский период

Часть 4 — Политические запреты. История ВЧК

Часть 5 – В лучах раннего тоталитаризма (на стыке 1920-1930-х)

Часть 6 — В лучах раннего тоталитаризма (на стыке 1920-1930-х). Дело «Промпартии»

Часть 7 — Тридцатые годы — большой террор, его ход и рычаги

Часть 8 — Тридцатые годы — большой террор, его ход и рычаги, «ежовщина».

Часть 9 – 1940-е. С кем боролась советская власть перед началом ВОВ.

Часть 10 — Великая Отечественная война (Начало)

Часть 11 – Как действовали спецлагеря, и кто такие власовцы?

Часть 12 — Послевоенный железный занавес, начало «холодной войны», первые «иноагенты»…