На свободы крик развяжу язык… (Часть №15). «Ленинградское дело»

Самая знаменитая серия судебных процессов против партийных и государственных руководителей РСФСР в СССР. Историк Яков Евглевский продолжает исследование феномена борьбы с предателями в продолжении спецпроекта «Петербургского Листка».

Часть 1: Начало «холодной войны», первые «иноагенты»…

Часть 2: Постановление ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград»

Часть 3: Борьба с космополитизмом

***

Ленинградская эпопея

Послевоенные преследования, как мы уже отмечали, коснулись не только творческой интеллигенции и соответствующих гуманитарных сфер. Под каток репрессий попадали порою и деятели из партийных и чекистских кругов.

Собственно, это и послужило важнейшим побудительным стимулом для «развенчания культа личности» после смерти Сталина: номенклатура обрела, наконец, уверенность в своей безопасности и даже неприкосновенности. Но при жизни вождя об этом нельзя было и думать.

Так возникло небезызвестное «Ленинградское дело». Обвинения по нему в целом понятны.

В центре оказались руководители партийных организаций Северной столицы, а также те ленинградские бюрократы, которые после войны были выдвинуты на ответственные должности либо в Москве, либо в провинции.

Таких «посланцев города на Неве» насчитывалось (благодаря усилиям Андрея Жданова) до 12 тысяч человек. Поэтому аресты развернулись в обеих столицах, а «заодно» в Горьком, Мурманске, Новгороде, Рязани, Петрозаводске, Пскове, Симферополе и Таллине – по всей Европейской части Советского Союза.

Основными обвиняемыми стали секретарь ЦК Алексей Кузнецов, председатель Госплана Николай Вознесенский, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии Петр Попков, второй секретарь Яков Капустин, председатель Ленгорисполкома Петр Лазутин, председатель Совмина РСФСР Михаил Родионов, первый секретарь Ярославского обкома ВКП(б) Иосиф Турко, управделами Ленинградского обкома и горкома Филипп Михеев и заведующая отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК партии Таисия Закржевская.

Выражаясь позднейшим политологическим языком, им вменили в вину «сокращенный национализм», то есть приоритетную заботу не о нуждах всей огромной советской империи, а об интересах лишь ее ключевой, интегральной части — Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР).

На ход процесса наложились острые элитарные противоречия между группой уже покойного Андрея Жданова (опиравшейся на ленинградскую номенклатуру) и группой Маленкова-Берии, делавшей ставку на московскую верхушку.

«Центральные круги» сумели перетянуть на свою сторону самого Сталина. В какой-то мере «кружок» Кузнецова-Попкова напоминал «разыгравшихся» в 1925-м году под небом Северной Пальмиры оппозиционеров во главе с вожаком Ленинградской парторганизации и председателем Коминтерна Григорием Зиновьевым.

Те давно расстрелянные активисты тоже переживали по поводу утраты «невским парадизом» столичного статуса и пытались как-то – вперемешку с бредовыми идеями мировой революции — усилить роль Ленинграда в общесоветской жизни.

Не случайно на антикузнецовском процессе 29-30 сентября 1950 года в ленинградском Доме офицеров на Литейном проспекте некоторые люди из специально подобранной публики должны были кричать из зала: «Предатели, зиновьевцы проклятые!». Но в последний момент вышестоящие товарищи отменили сей эпизод.

Обвиненные, помимо масштабной антиправительственной деятельности, в подтасовке голосов на пленумах и конференциях, в растрате казенных средств, в морально-бытовом разложении и прочих «падениях», ленинградские лидеры (безусловно, небезгрешные!) ушли в небытие в подвалах Большого дома через час после оглашения смертного приговора. Их «организация» печально канула в Лету.

Первым секретарем Ленинградского обкома КПСС в феврале 1949-го стал (вплоть до ноября 1953-го) верный сталинец Василий Андрианов. На этом, разумеется, «закатные подвиги» сталинского режима не завершились …

Продолжение следует…